Прогулка в Лю — Блё

​ Посвящается моей маме
​

Комедия в двух действиях

Действующие лица
Лиля – девушка 35 — 40 лет
Люля – ее тетя, опытная женщина
Альберт – юноша 45- 50 лет
Рената – его мать
Рута – хозяйка пансиона
Хербст Фогель — мужчина непонятного возраста.
Действие происходит в курортном городке Лю — Блё на побережье.
Время действия наши дни.
Перевод с языка латук осуществляется синхронно.

Действие первое

Сцена первая

На перроне вокзала стоят Лиля и Люля с огромным количеством вещей, чемоданы, этюдник, корзина. Лиля роется в своей сумочке.

Люля. Что ты там копошишься?
Лиля . Мне кажется, я мобильник в вагоне забыла.
Люля . Господи, я с тобой совсем кончусь, посмотри повнимательнее, где мы его теперь? Поезд уехал….
Лиля. Точно оставила, нет его, а вдруг он нас не встретит, тогда пилить с вещами?
Люля. Кстати, ты все помнишь, о чем говорили?
Лиля. По поводу чего?
Люля. О чем я талдычила всю дорогу.
Лиля. Ничего не говорить, больше слушать, сразу не показываться полной идиоткой, причесываться…ой, я, кажется, и расческу в поезде оставила
Люля. Хрен с ней с расческой, самое главное…
Лиля. Люль, прости, из головы вон, что самое главное?
Люля. Никаких разговоров об искусстве, можешь держать себя в руках? Не надо этого.
Лиля. Ладно, ладно… а о чем же тогда? Можно про детей?
Люля. Ни в коем случае, ты что, действительно все напрочь забыла, о боже, дай мне силы. Если вдруг, мало ли что, зайдет речь, то ребенку лет пять, шесть, не вздумай брякнуть, что твоему семнадцать. Это отпугивает, это ужас как отпугивает. Помнишь инженера из Турции?
Лиля. Он просто недалекий был, не хотел….
Люля. Я тебе об этом и говорю. Далекий — недалекий, лучше не думать. Кстати, если он тебе недалеким покажется, я тебя просто заклинаю не говорить ему этого, просто молчи. Запомни, это табу, иначе…
Лиля. Что иначе?
Люля. Будет как в прошлый, позапрошлый и все остальные разы.
Лиля. Может нам и не пытаться. Отдохнем, покупаемся, книжки почитаем, я порисую, ты позагораешь и домой.
Люля. Нет уж, дудки! Я обещала твоей матери тебя замуж выдать, дуреху, и добьюсь этого. Ты у меня там будешь.
Лиля. Где?
Люля. Замужем!
Лиля. Мне уже страшно, а вдруг?
Люля. Никаких вдруг. Тебе нужна опора и поддержка, тебе мужик нужен, в конце концов, сыну…ну сыну уже не так обязательно, хотя по большому счету необходимо, как воздух.
Лиля. А про музыку с ним говорить можно?
Люля. Нет.
Лиля. А про что можно?
Люля. Лучше сначала ни о чем не говорить. Пусть он говорит, а ты мило улыбайся.
Лиля. Тогда он подумает, что я полная дура.
Люля. Пусть подумает. Это хорошо. Мужикам такие нравятся. Бессловесные, а если говорят, то -, да милый, сейчас дорогой.
Знаешь главную фразу женатого мужчины?
Лиля. Какую?
Люля. А где мои, мой?
Лиля. Первый раз слышу.
Люля. Откуда тебе, ты ведь толком замужем никогда не была.
Лиля. Как же, а Игорь?
Люля. Это в расчет не берем, слишком мимолетно …. Боюсь, правда, что ты все равно сорвешься и все испортишь. Ты же по — нормальному не умеешь, у тебя, да что там…ходячий паноптикум.
Лиля. Наверное, хотя иногда мне кажется, что я нормальная, а они — этот пресловутый паноптикум.
Люля. Допускаю, но живем мы в двуполом мире, и чтобы, потом не было мучительно обидно за бесцельно прожитые, в общем, делай, как тебе говорят, и не умничай.
Лиля. Я делаю, по крайней мере, стараюсь
Люля. Это единственное, о чем я тебя прошу.
Лиля. Что-то его нет? Какой он, этот Альберт?
Лиля. На данный момент представить трудновато, его детский облик навеял на меня, это было озарение, лежала и думала о кандидатах и тут внезапно имя — Альберт, надеюсь, в этот раз все получится.
Лиля. А все остальные, Рената, Рута?
Люля. У Руты был прекрасный муж Вася. Изумительной души человек, художник поэт, весельчак, балагур, на руках ее носил и пылинки сдувал.
Лиля. Такое бывает?
Люля. Душа в душу всю жизнь? Взаимная любовь, ни разу не поссорились
Лиля. А дети?
Люля. Вася для нее был всем и сыном, и мужем, и другом.
Лиля. Да. (вздыхает)
Люля. Пять лет назад Вася умер, лег спать и не проснулся, легкая смерть. Смерть для доброго хорошего человека. Но, мы эгоисты, все равно понять не можем. Теперь Руте приходится сдавать на лето комнаты в доме. При Васе приезжали друзья, о деньгах и речи не шло, всегда народу куча, стол, гулянья, купанья. Он даже устраивал рисовальные вечера для тех, кто не умеет рисовать.
Лиля. А Рената? Краткая характеристика матери жениха
Люля. Рената совсем другая. Увидишь.
Лиля. Что-то мне кажется, мы никогда туда не доберемся, который час?
Люля. Если Альберт не появится, возьмем такси.
Лиля. А почему Альберт занимается мусором?
Люля. Надо же кому-то этим заниматься, потом дело выгодное.
Лиля. Что — же, если у нас с ним что-то получится, я буду жена мусорщика?
Люля. А что в этом такого?
Лиля. Ты хочешь сказать, это мое предназначение?
Люля. Я тебя прошу не начинать. Мы еще не приехали, а ты уже затянула шарманку, зачем утрировать? Мусорщик, мусорщик. Он не мусорщик, он хозяин мусороперерабатывающего завода.
Лиля. Умывальников начальник и мочалок командир?
Люля. Надеюсь, он не стал кривоногим и хромым, и все сложится.
Лиля. Слушай, мне что-то не по себе …
Люля. Во-первых…
В это время на перроне появляется Альберт. Он уверенной походкой подходит к ним.
Альберт. Приветствую, девчонки!
Люля. Альберт, как ты вырос, как похорошел.
Альберт. Здравствуй Лю, так я тебя в детстве называл?
Люля.Это Лилечка.
Альберт. Здравствуй, Лилечка.
Лиля. Здравствуйте.
Альберт. Вы, я смотрю, решили насовсем переселиться в Лю — Блё.
Люля. Почему?
Альберт. Вещичек — то понабрали, на всю оставшуюся жизнь. А что в корзинке?
Люля. Кое-что съедобное.
Альберт. У нас, между прочим, продукты в магазине продаются.
Люля. Это гостинцы из Москвы. Водочка, икорка.
Альберт. Водочки для доводочки, икорки для усерки.
Люля. Именно, мой милый, я надеюсь, ты на машине?
Альберт. Я, конечно, на машине весь распластанный по шине, (к Лиле)
Ты специально так молчишь?
Лиля.Что значит специально?
Люля. Лиля тихая и стеснительная, ты уж сильно не прессингуй.
Лиля. Люля преувеличивает, я не стеснительная и не тихая, просто….
Люля. Просто скромная и воспитанная.
Лиля. Просто я терпеть не могу банальных прибауток.
Люля с укором смотрит на нее, качает головой.
Альберт. Люблю грозу в начале мая, как шибанет из-под трамвая, пошли девчонки.

Сцена вторая

На веранде дома сидит Рената и Рута. Вдали слышится мелодия из «Волшебной флейты» Моцарта «Царица Ночи»
Разговор идет на непонятном языке, очень оживленный
Рената. (недовольно) У СТОЛИ, ЛЮ СТАРТЕ? (не понимаю, почему так долго их нет?)
Рута.(успокаивающе) ГУСТИ ПАА, СУРВЕ СТАРТЕ. (Сейчас уже скоро должны быть)
Рената. КЕ СОО? (Ты думаешь?)
Рута. СУМЕРО ПОЭТО СУВАХТИ. (Поезд мог немного опоздать)
Рената. КОЛЕ ЗЕ ТИРХ!!! (Глупости, какие)
Рута. Рената ЗАА БИЛ ТО (Рената, все бывает)
Появляются Альберт, Люля и Лиля.
Рената. Поезд опоздал?
Рута. Люля, здравствуй моя милочка, сколько лет, сколько зим.
Альберт. Поезд не опоздал, когда я приперся, они уже топтались на перроне.
Рената. КОРТ ЗЕ ЛЕ МИИРЕ, АЛЬБЕРТ! (Что за вульгарность, Альберт?)
Альберт. ЗА ВУЛЬС МАМЕР! (Вот такой я, мама!)
Люля. Моя племянница Лиля, прошу любить и жаловать.
Рената смотрит на Лилю, хмыкает
Рута. Очень приятно. Кофе или сначала комнату будете смотреть?
Альберт. А, что комнаты смотреть? Что они комнат не видали? Лучшие все равно для немцев, а ту, под лестницей смотреть тошно.
Рената. Альберт, ПОРТУ СЕЛЕ ВО СИСТЕ!!!! (Альберт, что за мерзости!!!!)
Альберт. Шутка юмора.
Рута. С тобой не соскучишься, (обращаясь к девушкам). Я думаю, вам кофе с дороги надо выпить.
Выходит.
Рената. У нас тут теперь прекрасно стало. С тех пор, как ты в последний раз была, столько перемен. Русских мало, в основном немцы приезжают.
Очень приятно. Русской речи теперь нигде не услышите, просто чудо, как все изменилось.
Люля. Что еще нового?
Входит Рута с подносом. На подносе дымящийся кофейник и чашки. Разливает кофе.
Рената. В общем — то все по — старому.
Люля. Рута, а зимой? Как ты здесь одна?
Рута. Зимой холодновато. Я не отапливаю весь дом. При Васе мы топили большой камин в гостиной, теперь я на кухне топлю, а сплю в маленькой комнате при кухне.
Альберт. Ты Васе об этих чудовищных условиях рассказывала?
Рената. Альберт СУМО ЯРХЕ! (Альберт, ненормативное слово, применяется в старинных сагах)
Рута. Я спрашивала, он сказал, — нужно делать только так, как удобно. Если мне тяжело весь дом отапливать, то, конечно, проще в кухне.
Люля. Я что-то не понимаю о чем ты?
Альберт. Она с Васей общается по телефону. Налажена связь с тем светом, правда, односторонняя, только входящие звонки. Чтобы люди Богу не докучали. Оттуда — сколько хочешь, абсолютно бесплатно, никаких роумингов, Рута часами дурака валяет.
Лиля. Рута, это правда?
Рута. Они мне не верят, на смех поднимают.
Рената. Покажи им комнату, Рута.
Рута. Пойдемте, пойдемте, я все там так хорошо устроила.
Рената Лиля и Люля выходят на авансцену.
Лиля. Ваш муж был очень хорошим художником, это все его картины?
Рута. Да, все его. Почему был?
Люля. Лиля имеет в виду до смерти.
Рута. Он и до, и после смерти художник.
Люля. Конечно, творческое наследие.
Рута. Он пишет прекрасные картины.
Лиля. Я тоже художник.
Рута. Это хорошо, вот этот шкаф для вещей, полотенца, ванная рядом с комнатой.
Лиля. Над чем ваш муж работает сейчас?
Люля. Я думаю, чемоданы тоже в шкаф поместятся.
Рута.Он пейзажист, так и работает.
Лиля. Много бы я отдала, чтобы одним глазком взглянуть на пейзажи последних пяти лет.
Рута. Я их тоже не видела. Он мне в общих чертах, говорит,- совсем в другом колорите стал работать, абсолютно другие краски.
Лиля. Могу себе представить, колорит это, в принципе, образ жизни.
Рута. Да, и смерти.
Люля. На обед мы с Лилей сегодня хотим пригласить всех. Посоветуй, куда лучше пойти.
Рута. Зачем сегодня с дороги. Я заказала угря, есть овощной суп, пошлем Альберта за вином, пообедаем на террасе.
Люля. Не хотелось вас загружать.
Рута. Мы ждали вас. Все будет просто, по-домашнему.
Лиля. Какой у Вас красивый сад. Можно я его осмотрю?
Рута. Конечно.
Лиля выходит.
Люля. Как твои головные боли?
Рута. Они на месте, особенно зимой.
Люля. А как Рената?
Рута. Кости, желчь и … тоже все, как всегда. С Альбертом они постоянно цапаются.
Люля. Вот Лилю привезла в надежде…
Рута. Оставь надежду.
Люля. Мне, как раз кажется, все может сложиться. Она немного у нас того, он тоже немного….
Рута. Они в разные стороны.
Люля. Я и рассчитываю на плюс и минус.
Рута. Трудно соединить ежа с улиткой, тем более, если еж ушастый.
Люля. Посмотрим, наша улитка тоже с иголочками.
Рута. Телефон звонит, я пойду, располагайся.
Люля. Я что-то не слышу звонка.
Рута. (недовольно) Со слухом у меня пока все в порядке.
Выходит.

Сцена третья

Щебетание птичек в саду, вдалеке репетируют «Волшебную флейту», повторяется несколько раз одно и то же. Стол на террасе, на лужайке в шезлонге Альберт с кружкой пива.
Выходит Лиля.
Альберт. Я встретил дэвушку, полумесяцем бровь (делает большой глоток)
Лиля. Давно?
Альберт. На щочке родинка, в глазах любовь (еще глоток)
Лиля. Это песенка?
Альберт. Нет, стишок!
Лиля. Поэзию любите?
Альберт. Предпочитаю девушек.
Лиля. То есть, если вам на выбор предложить поэзию или девушку, вы выберете девушку, не важно какая поэзия и какая девушка, или есть все-таки критерии для выбора?
Альберт. Что это ты такое лопочешь? Это типа один в Африку, другой в полоску. Ты трехнутая в натуре или прикалываешься?
Лиля. Трехнутая.
Альберт. В чем проявляется?
Лиля. Практически во всем.
Альберт. Класс, (допивает пиво), значит, башню снесло?
Лиля. Мне кажется, это как-то грубо звучит.
Алберт. Когда кажется, креститься надо!
Лиля. Тогда придется креститься круглосуточно.
Альберт. Что, все так запущено?
Лиля. Нет, только если общаюсь, а если рисую или музыку слушаю, все нормально.
Альберт. Ты еще и поешь?
Лиля. Я рисую.
Альберт. Зачем?
Лиля. Сама задаю себе этот вопрос, ответа нет.
Альберт. Разговариваешь сама с собою?
Лиля. Это у всех бывает.
Альберт. За всех не надо.
Лиля. Не буду…(смотрит на него внимательно, изучающе) А вы, значит, мусором занимаетесь?
Альберт. Блин, сразу кусаться. Да, я мусором, так сказать, занимаюсь и в прямом, и в переносном смысле.
Лиля. В переносном смысле это как?
Альберт. Я его перерабатываю.
Лиля – «Ах, если б знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда».
Альберт. Пиво любишь?
Лиля. Наверное любви особой нет, потому, что я о нем никогда не думаю.
Альберт. У нас Рута тоже трехнутая. После смерти Васи ей все время что-то кажется, вы споетесь.
Лиля. Может быть.
Рената (с террасы). Альберт КУМЕ ТЕРР! (Альберт, приблизься ко мне!)
Альберт нехотя встает с шезлонга, подходит к террасе.
Альберт. КУ ВО ОБРЕС! КУ ВА ТУРЕ! КУ СААРТИМЭ?
(Ну, подтянулся, отжался, ну, притащился, что теперь?)
Рената. КОМЕЕ ВИНО ТЕРЕС У ПАРЕ ПЕСТРИНО!
(Сходи, купи приличного вина)
Альберт. У КОВО ТЕРЕС ВИНО? (До какой степени оно должно быть приличным?)
Рената. ТУОВЕ ТРИНКАТЕ!!!!! (Что бы можно было пить!!!!!)
Альберт. И СОРИМИРЕ ТРИНКАТЕ УВАЛЬДО? (Или, что бы можно было прилично напиться?)
Рената. НОМЕРЕ ВИНО ТРЕНКАТЕ УВАЛЬДО, СУПАТРИМЕНТАТЕ.
(что касается тебя, то ты напиваешься всегда до полного неприличия, ступай!)
Альберт уходит.
Рената начинает расставлять тарелки на стол.
Лиля. Давайте я помогу.
Рената. Неплохо было бы, а то вечно никому некогда, вечно всем неохота, вечно все заняты, а мне как будто охота (фыркает)
Лиля. Какие красивые тарелки!
Рената. Да, это старые тарелки. Куплены еще во времена, когда Лю — Блё было вашим.
Лиля. А что Лю — Блё когда-то принадлежало мне? (с улыбкой)
Рената. Я имею в виду, когда Лю — Блё было под русской оккупацией.
Лиля. Поверьте, я здесь абсолютно не при чем, я далека от политики.
Рената. (недовольно). Все так говорят, именно поэтому происходят всякие ужасные вещи, всем все равно, некогда, недосуг, все далеки.
Лиля. Мне жаль.
Рената. Может быть, но верится с трудом.
Лиля. Почему?
Рената. Возьми приборы.
Появляется Люля
Люля. Все разложила, чемоданы в шкаф поместились, Лиля, твой сарафанчик на стуле висит, пойди, переоденься к обеду.
Лиля выходит, Люля помогает Ренате накрывать на стол.
Люля. Рената, как жизнь?
Рената. Разве это жизнь!? Сплошная глупость….
Люля. А мне казалось, что у тебя как раз все неплохо.
Рената. Каторга и вечная пытка.
Люля. Что именно?
Рената – Когда воспитывала Альберта, тогда казалось……
Люля. Что тебе тогда казалось?
Рената. Что тогда казалось, я уже не помню, а сейчас пожинаю хамство на старости лет…. Салфетку слева.
Люля. Ты преувеличиваешь.
Рената. Я преуменьшаю, если смотреть без моих розовых очков, вообще сплошная гадость.
Люля. У Альберта работа, красивые места, что еще надо?
Рената. Капельку уважения, в мои годы.
Люля. Этого нет?
Рената. Ни на йоту. На меня чихают, плюют, втаптывают в грязь!!!!
Люля. Брось! Кто это делает?
Рената. Я же говорила, салфетки слева.
Люля. Кто втаптывает?
Рената. Сколько раз ему говорила…
Появляется Альберт с бутылкой вина.
Рената. КУ СОР МО? (Какое?)
Альберт. Бордо.
Рената. Идиот, у нас угорь к обеду.
Люля. Ничего страшного, это хорошее французское вино.
Рената. Ты спрашиваешь, кто втаптывает в грязь? (смотрит на Альберта)
Альберт. Я думал, будет мясо.
Рената. Одна птица тоже думала, и в суп попала.
Люля. Я люблю Бордо.
Альберт. Не пива же было брать?
Рената. Тебе все надо, как грудному разжевывать, будь твоя воля, ты бы пива притащил, и воблой об стол стучал, как русские делали, когда раньше здесь отдыхали. Жрали, как свиньи и плевали под стол. Конечно, я присутствующих ни в коем случае не имею в виду, в каждом правиле случаются исключения.
Люля. Благодарю тебя, дружок.
Альберт. По мне, можно и под стол плюнуть, глядя на это все. Взять и смачно плюнуть.
Люля. Хочется, плюнь, не надо сдерживать свои чувства.
Рената. Кто сдерживает свои чувства? Я тебя умоляю, свинья, как говорится, всегда грязи найдет, всегда найдет время похрюкать во всю морду. Только свиньи отдельно в свинарнике живут, в специализированном, так сказать, свинячьем месте.
Альберт. (Тихо). А некоторым свиньям, лишенным этого специализированного места, приходится жить со змеями.
Рената. Это ты о чем? Я что-то не расслышала?
Альберт. Я говорю, что змеи появились в лесу.
Рената. В нашем лесу?
Альберт. В нашем, в нашем.
Люля. Какие змеи?
Альберт. Ядовитейшие, крупные, типа удавов.
Рената. Альберт СУ ФРЕ? (Альберт, ты что имеешь в виду?)
Альберт. Финне МАМЕР (Закончим мама)
Люля. А где же Рута?
Альберт. Дуркует, наверное, у телефона.
Рената. Наверное, за угрем пошла, а Лиля?
Люля. Переодевается к обеду.
С одной стороны сцены появляется Лиля, с другой Рута несет блюдо с огромным угрем.
Рута. Прекрасный угорь, только из коптильни, прошу к столу
Все садятся.
Рената. (Руте). Купил красного вина придурок!
Люля. Мы же водки привезли, под угря пойдет? Корзина осталась в комнате.
Лиля. Сейчас принесу.
Рута. Вася очень любит водку с угрем.
Альберт. Давайте, организуем посылку. Ты адресок черкни.
Лиля приносит корзину, достает бутылку, икру, калачи.
Лиля. Мы с сыном тоже очень любим икру.
Люля нервно открывает банку, начинает намазывать бутерброды, поглядывая на нее.
Альберт. Разве маленькие дети едят икру?
Лиля. У меня сын большой.
Люля. Лиля имеет в виду, что у нее не грудной.
Рената. Альберт тоже любит, хотя и грудной.
Альберт. А где мне взять такую грудку, чтобы рукой не обхватить?
Рената. Это лето очень сухое.
Альберт. Прошлое было игристым, а позапрошлое крепленым.
Рута. В позапрошлом году было мало народу. Шульцы, Шонбали, вот и все, ах нет, еще приезжал Хербст Фогель.
Альберт. Это тот глухопердь пришибленный?
Рута. Ничего он не пришибленный.
Альберт. Зато глух, как пень.
Рената.По мне, так это лучше, чем…
Лиля. Фогель, это, кажется, птица по-немецки?
Рута. Да, он Хербст Фогель — осенняя птица.
Лиля. «Дни поздней осени бранят обыкновенно, а мне они милы» (задумчиво смотрит вдаль) …Вот листья облетели и охристым ковром покрыли лес.
На ветке птица свищет. Сидит одна. Совсем одна на мокрой ветке. То пискнет, то печально в лес глядит. Там голо, одиноко, безнадежно и ветрено и ветка вся трепещет. И бедный птах на лапках слишком тонких, как ниточки взъерошился, глазенками моргает и думает: — «Меня, наверно сдует, я с этой ветки, точно упаду и может, даже крылышко сломаю, и в жухлых листьях буду умирать болезненно. Потом меня засыплет снегом, когда зима суровая придет. А может быть…
Альберт. Что за бред, что за нытье?
Лиля. Имя вызвало такие ассоциации. Хербст Фогель.
Рута. Чудесный человек. Заранее прислал письмо. Толково описал глухой, нужна комната, не причиню беспокойства, только завтрак. Конечно, я его и обедом кормила, и ужином. Он очень хорошо расплатился. Я даже сопротивлялась, зачем так много? Но он глухой, не слышит. В общем, очень милый. Он не немой, видимо, оглох во взрослом возрасте. Говорит очень чисто. Я у Васи спрашивала, по поводу этих денег, он в два раза больше мне заплатил, не получается ли так, что я граблю больных людей? Вася мне тогда все по полкам разложил, если человек дал, значит, знал, что делал, и хотел отблагодарить. Как оказывается все просто.
Люля. Альберт, положить тебе еще угря?
Альберт. Лучше бутербродик с икоркой, (открывает рот и зажмуривается)
Рената. КОЛПЕС УА РЕ ДЕ. (Я же говорила грудной)
Люля. Лиля, а тебе?
Лиля. Я возьму еще угря.
Рената. Угорь жестковат, перекоптили! Сухой и жесткий.
Лиля. А мне таким вкусным показался.
Рената. Деточка, ты угря настоящего не ела.
Альберт. Деточка, вы когда-нибудь общались с настоящими угрями?
Рената. Альберт КУМЕ СО? КУ ВО СЕРМЕ ЗИР? (Альберт, сколько это будет продолжаться?)
Лиля. Я думаю, что мне здесь предстоит, поближе познакомится с угрями.
Рута. Вася сам коптит угрей. У нас есть коптильня. Надо обязательно осиновых веток подкладывать, тогда будет аромат.
Люля. Альберт, ты проводишь нас после обеда к морю?
Альберт. Вас, (смотрит на Люлю) куда угодно, я готов ради этого немедленно прервать обед, Лиля, с нами пойдешь?
Лиля вздыхает
Рута (наливает суп). Вася очень любит овощной суп с гренками.
Люля (поднимает рюмку) Хочу выпить за встречу и за наших друзей.
Альберт. Угри пьют за вас! (быстро опустошает рюмку)
Рената. Альберт УРМЕ ЗЕ ТОРЕ, ЗЕ МАВЕ ЛОРУН?
(Альберт, шутка, это когда всем смешно)
Альберт. МАТЕР УПС! (Согласен, маманя!)
Рута. И я, и Вася рады, что вы, наконец — то приехали. Он звонил, вам большой привет и поцелуй.
Лиля. Большое спасибо.
Альберт. Не стал бы так горячо благодарить. Поцелуй смерти не самое классное удовольствие.
Люля. А кофе попьем попозже, когда вернемся с моря, да, Лиля?
Лиля. Я что-то устала. Сходите без меня.
Альберт. Надулась?
Лиля. Нет.
Рената. Я с вами тоже, пожалуй, не пойду, море сегодня холодное.
Альберт. (к Люле) Давай еще по рюмочке, на дорожку (наливает).
Люля. Не полную.
Выпивают.
Альберт. Пошли, не будем рассусоливать.
Альберт и Люля уходят.
Рената. Рута КОМЕ СПЕРС? (Рута, как тебе этот выпад?)
Рута. У ЛАДО? (А что?)
Рената. КОМЕ УЛАДО? (Что значит, что?)
Рута. ТУ ВАС? (Ты, о чем?)
Рената. ПОРВО ОСТО МЕ ТЕРЕ!!!!! (Все делают вид, что ничего не происходит!!!!)
Встает недовольно и уходит, по дороге бурчит себе под нос.
Рута собирает посуду со стола.
Лиля. Я помогу.
Рута.Бурчит чего-то, в толк не возьму.
Лиля собирает тарелки.
Лиля. А птичка одинокая на ветке вся дрожит…….
Рута. Да, зимой холодно……Летом люди приезжают. Суечусь, кручусь, а зимой сижу одна и жду звонков от Васи. Только этим и живу. Делаю, делаю что- ни будь, а сама про себя думаю,- это не забыть спросить, то сказать, иногда даже записываю, голова — то у меня не та. Поговорим, трубку повешу и думаю,- господи, главное опять забыла. Опять жду. Нет у нас регулярности. Не знаю, когда будет следующий раз. Даже, дуреха старая, просила звонить в определенный день, так, к примеру, по четвергам. Я бы готовилась. Он говорит, что там нет времени, и это невозможно. Я спрашиваю,- а почаще можно? Он говорит, там нет такого понятия.
И знаешь, хотя у них нет времени и понятий чаще, реже, все равно он работает. Какой умница, рисует.
Лиля. Значит, краски и кисточки там есть?
Рута. Нет. Он мысленно все рисует и выходит то, что нужно.
Лиля. Вот бы мне так. Я мысленно рисую, а выходит совсем не то.
Рута. Ну, это не сразу получается, надо долго тренироваться. Вася пока жил здесь, работал над этим. С утра встанет до завтрака с этюдником к морю, потом днем и обязательно на закате.
Лиля. Если он сегодня уже звонил, следующий звонок будет нескоро?
Рута. Совершенно не обязательно. Там нет понятия «скоро». Может и опять сегодня позвонить, может через неделю, иногда через месяц.
Лиля. Месяц — это долго, (задумывается) очень долго.
Рута. Конечно. Я начинаю волноваться, мало ли что? Хотя, что еще может случиться?
Лиля. Да. Как ни странно, я вас понимаю.
Рута. Когда я его похоронила, сидела и думала ВСЕ. Совершенно была подавлена, автоматически жила, даже не плакала, внутри – пустота.
Однажды вечером. Это уже осенью было, я сидела в гостиной и смотрела в окно, слышу, телефон звонит. Я побежала. Телефон молчал, звонок раздавался из чулана. Я туда. Ничего понять не могу. Дзинь, дзинь из глубины, где свалены коробки с ненужными вещами.
Начала рыться и достала старый обшарпанный телефонный аппарат, с круглым диском. Он звонил. Я смотрела на него, разинув рот. Наконец сообразила трубку снять. И как только Васин голос услышала… все стало на свои места. Я перетащила телефон к себе в спальню, тряпочкой протерла и вот…
Лиля. А можно на телефон посмотреть?
Рута. Только трубку снимать я никому не разрешаю.
Лиля. Да что вы, я только посмотреть хочу, а к телефону даже притрагиваться не буду.
Появляется Рената с телеграммой в руках. Очень недовольна. Практически в ярости.
Рената. Вы, что оглохли!!!!! Почтальон приходил, я улеглась уже и начала дремать, в дверь колошматят. Думаю, пусть. Вы там внизу не глухие. Весь дом дрожит. Лежу и думаю,- ни за что не встану, хоть обстучитесь, хоть люстра упадет. Становится невыносимо. Ору тебе, Рута, ОПЕРЕ ВАЛЕ! (Рута, ты, где там?) Без толку. Встаю, спускаюсь вниз, открыла. Матиас почтальон, — Руте телеграмма. Я говорю, – давай сюда уже! Он лыбится, – надо расписаться. Я ему, – чем? Пальцем что – ли? Он мне карандаш сует тупой, и он и карандаш!!!!! Где вы были?
Рута. Болтали на террасе.
Рената. Болтали на террасе? А у меня болит спина и шея; и этот угорь не переварился и встал колом; и страшная изжога и голова трещит; и тошнота и даже пучит; и крутит всю. И… нету мне покоя.
Рута. Садись, выпей таблетку, сейчас кофе сварю. (Читает телеграмму про себя.)
Рената — Ну, что там?
Рута. Хербст Фогель приезжает семнадцатого, хотел бы остановиться у нас.

Сцена четвертая.

Люля и Альберт на пляже под зонтиком.
Люля. Почему?
Альберт. Да ненавижу.
Люля. Что?
Альберт. Достала вся эта срань. Бесит меня просто. Отпуск у человека раз в год. Хочется расслабиться.
Люля. Она хорошая.
Альберт. Значит я плохой. Рута всю плешь проела своей дурью, а мать своей. Меня это не прикалывает.
Люля. Ты же ее совсем не знаешь?
Альберт. Честно говоря, нет никакого интереса узнать. Тут для меня все ясно. Я ее как на вокзале увидел, сразу понял — не мое, а когда про птичек пошло, тут уже просто атас. Для меня это сигнал — уноси ноги.
(Открывает бутылку пива.) Хочешь? (протягивает Люле)
Люля. Глоточек.
Альберт. Давай напьемся и придем к ним бухие-пребухие и будем хамить и бузить.
Люля. Зачем?
Альберт. Чтобы им всем погано стало.
Люля. Ну что ты, прямо, как ребенок. Чем они тебя обидели?
Альберт. Я так не хочу.
Люля. А, как ты хочешь?
Альберт. Свободно жить, реально.
Люля. Так в чем проблема? Ты уже давно вырос и можешь жить, как хочешь.
Альберт. Не получается. У меня в жизни все, как в дурке. Сама посуди, может нормальный человек часами разговаривать по сломанному телефону с покойным мужем? А другой нормальный человек в стихах описывать запах своего пука, и всех поучать, как это надо делать?
Люля. Этого я еще не слышала.
Альберт. Это у тебя впереди, Гомер просто отдыхает и нервно курит в туалете, когда маман читает стихи про свои заболевания и состояния.
Люля. Занятно.
Альберт. Ничего занятного я не вижу. Живу среди уродов и сам становлюсь уродом.
Люля. Ты молодой, красивый мужик.
Альберт. Спасибо Лю (чмокает ее в щеку) Давай пошлем их всех. Возьмем моторку, затаримся жратвой и питьем и мотнем на недельку на острова. Отдохнем, как люди, без фиглей — миглей.
Люля. Зачем на острова? Давай здесь отдохнем, как нормальные люди.
Альберт. Не получится. Все эти обеды, завтраки, Альберт-то, Альберт – се.
Люля. Вечерами в ресторан будем ходить, развлекаться.
Альберт. Хорошенькое развлечение. Все потащимся. Лиля с птичками, Рута с телефоном и мама с изжогой. От всего этого веселья просто не оберешься.
Люля. Я думаю, Рената с Рутой не будут ходить с нами.
Альберт. Может, и Лиля не будет, тогда я согласен. Не хочу пилюлей, хочу только Люлю (поет самозабвенно) Сайра, ты моя цыганка С…айра, лалала…) прикалывает меня Меладзе.
Люля. Он симпатяга.
Альберт. И тебе нравится?
Люля. Очень мелодичен.
Альберт. И не пидор. Это тоже радует.
Люля. Вообще — то она очень хорошая, немного несуразная, но очень добрая
Альберт. Кто?
Люля. Лиля.
Альберт. Может быть, но абсолютно не в моем вкусе.
Люля. Даже если откинуть все странности, фигурка, мордашка….
Альберт. Была у меня фигурка, блондиночка — стюардесска, чистый ягненок. Я даже жениться собирался. Кольца купил, дурак.
Люля. И что?
Альберт. Нашла себе и помоложе и побогаче. Свалила, не попрощавшись.
Люля. Всякое бывает. Лилю богатство не интересует.
Альберт. Я хочу простых отношений, без заебов и причуд, без поучений
Ах, где найти такую тетку (смотрит на Люлю)
Люля. А мама как на блондиночку — ягненка реагировала?
Альберт. Мама на все одинаково реагирует. Спрашивала ее, бывает ли у нее изжога (тьфу) А, когда она смоталась, мамуля просто упивалась, говорила,- Я ЖЕ ГОВОРИЛА! Я ТАК И ДУМАЛА! Я ТАК И ЗНАЛА!
Люля. Они с Рутой как-то, мне кажется, хорошо уживаются. Может быть им вместе пожить, а тебе отдельно?
Альберт. Да ты с дуба рухнула! Мама уже в середине лета начинает зудеть, что ей тут невыносимо, что вода не мокрая, воздух не воздушный, кровать не кроватная.
Люля. Должен же быть, какой — то выход?
Альберт. Сбросить маму с горы.

Сцена пятая

Утро на террасе. Вдалеке «Волшебная флейта»
Рената, Рута, Люля, Альберт
Рута. Еще кофе, Люля?
Люля. Выпью еще чашечку.
Рената. Рута, О ЗЕР ВЕТЕ ДЕРМИРЕ? (Рута, тебе удалось хоть немного поспать сегодня ночью?)
Рута. ИА (да)
Рената. Я глаз не сомкнула. Только начала забываться, Альберт разбудил, топал как слон.
Альберт. Я влез в дом по канату и подпорхнул к кровати.
Рената. Это ты орал под окнами «лай лай лалай ла»?
Люля. Это не он. Мы ходили вечером в ресторанчик «Под яблонями».
Рената. Где Лиля? Она что, до сих пор спит? Так всю жизнь можно проспать.
Рута. Она с утра ушла к морю с этюдником.
Рената. И кофе не пила?
Альберт. Ее на духовность потянуло.
Рута.Она пила, я сварила ей и дала свежий круасан с маслом.
Рената. Могла бы со всеми вместе питаться. Что старуху лишний раз гонять?
Рута. Мне не трудно.
Люля. Я поговорю с ней. Будем питаться вместе. Действительно, что по сто раз кофе варить?
Альберт. Какие у нас планы на сегодня? (смотрит на Люлю)
Люля. Позавтракаем, дождемся Лилю и решим
Альберт. У меня другое предложение. Позавтракаем, никого дожидаться не будем. Все решено – рыбалка.
Рената. Неохота.
Альберт. Мамер, это не вам!!!!
Рената. НОТЕ ГАБИТЕ РОТЕ (непереводимая игра слов, по смыслу сам дурак) Я могу просто в лодке посидеть.
Альберт Мамер, Вы можете сидеть, где вам будет угодно, но только не с нами.
Рената. Хамство и невоспитанность.
Альберт. Вот-вот и я о том же. Нельзя сидеть в одной лодке с хамом. Будешь сидеть в одиночестве на берегу и упиваться своими хорошими манерами.
Рута. Я приготовлю обед.
Люля. Не стоит, Рута, можно поесть в кафешке.
Рута. Я рыбы куплю.
Альберт. Возьмем спиртовой примус, приготовим обед в лодке из того, что наловим. На примусе и кофе можно сварить. Что скажешь, Лю?
Люля. Посмотрим.
Появляется Лиля с этюдником и холстом.
Лиля. Доброе утро. Упоительно встать в ранний час….
Альберт. Творец доволен?
Лиля. Природой и погодой — да. Собой не очень.
Люля. Лиля, будем придерживаться общих порядков, чтобы Рута не готовила всем по сто раз.
Лиля. Я не просила Руту.
Рута. Я сама ей приготовила, с большим удовольствием. Я Васе всегда перед работой готовила. Он любил яичницу с ветчиной, чайку крепенького, бутерброд с маслом. Когда Лилю с этюдником увидела на пороге, сразу, — стой, кричу,- нельзя не завтракавши на работу! Она вместо чая кофейку захотела. Так, что же тут такого? У каждого художника свои вкусы.
Альберт. Сравнила слона с букашкой.
Лиля. Тут и сравнивать нечего. Мне до него, как до луны.
Рута. Ничего, главное работать. Рисуй, деточка, и никого не слушай.
Люля. Меня послушай! Альберт предлагает поехать на рыбалку, ты как?
Рената. Не советую. Рыбы не наловите. Если попадется — то дрянь. В лодке тесно. Альберт глупостями замучает.
Люля. (смотрит на Лилю). Ну так, что?
Лиля. У меня есть альтернатива?
Люля. (вздыхает, качает головой, поднимает брови, сурово смотрит на нее)
Альтернатива у тебя есть. Она у тебя всегда была и в Турции и в Египте.
Альберт. А что было в Турции и Египте?
Люля. Ничего.
Альберт. Хорошая альтернатива.
Слышится звук подъехавшей машины, хлопок дверцы, появляется Хербст Фогель с чемоданом.
Хербст. Гутен морген, (кланяется). Гутен морген, фрау Рута,…камер?
Рута поднимается.
Рута. Гутен морген! (кивает, показывает рукой — проходите)
Альберт. Приехал наш глухой пенек, совсем испортился денек.
Рената. Альберт ФУРЕ ПОСТО (Альберт, просто глупо)
Альберт. Скажем, поинтеллигентнее – бледное подобие тени отца Гамлета.
Рута. У меня где-то остались таблички с его прошлого приезда.
Лиля. Какие таблички?
Рута. Там несколько. Завтракать, обедать, ужинать, что-нибудь надо? Убрать комнату?
Лиля. Интересно придумано.
Альберт. Рута такая интересная выдумщица, так все интересно придумывает.
Рута жестом приглашает Фогеля осмотреть комнату. Они уходят.
Люля. (к Лиле) Поедем на море посмотрим, в лодке посидим, морским воздухом подышим.
Лиля. Что-то не хочется.
Люля. (очень недовольно) Как хочешь….
Альберт. (к Люле) А мы поедем. Поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал….
Альберт и Люля уходят. На веранде остаются Рената и Лиля.
Рената. Правильно!
Лиля. Что?
Рената. Эти таблички надо для всех выставлять. Я бы еще вот здесь поставила НЕ ХАМИТЬ! и там, (показывает в сторону моря) НЕ ОРАТЬ!
Лиля. Вы были здесь, когда Хербст Фогель приезжал в прошлый раз?
Рената.Я здесь бываю каждое лето. Всего навидалась и немцев, и русских, и Хербста Фогеля.
Лиля. Всю жизнь в Лю – Блё?
Рената. Голубушка, я концертировала, я закончила консерваторию, я объездила…. Потом родился Альберт, и я захлопнула крышку рояля. Всю, всю себя отдала, до капли, до последней, всю, всю, всю!
Лиля. Вы воспитывали его одна?
Рената. Разумеется (фыркает). Что можно было ожидать от Витольда?
Лиля. Ваш муж?
Рената. Мой бывший муж.
Лиля. Вы разошлись? Или он умер?
Рената. Не помню, сначала разошлись, а потом он умер или наоборот
Лиля. Надо же.
Рената. Как пианист он был неплох. Только как пианист и то …. Шопена наигрывал, пафосно, помпезно и очень вычурно. Так Шопена нельзя играть, сколько раз я ему это говорила.
Лиля. Я тоже воспитываю сына одна.
Рената. Тем хуже для тебя. Вырастет и пожнешь. Не надо потакать. Сера и патока.
Лиля. Внутрь?
Рената. Мазать ничего не надо.
Лиля. Кому мазать?
Рената. Опять гастрит и колика пошла, подташнивает, надо меньше кофе….
Лиля. Сера не сочетается с кофе или патока вредна для желудка?
Рената. Это только для детей, еще можно от глупости принимать три раза в день, после еды, по чайной ложке.
Выходит Рута и ставит чашку на стол. Выходит Хербст, улыбается.
Рената. Рута КАМЕТЕ ТОРЕ, ПРОГЕ? (Рута, комната приглянулась гостю?)
Рута. Все понравилось. Я предлагала чемодан распаковать, вещи разложить, отказывается,- сам, говорит,- все сделаю.
Хербст. (к Лиле) Я глух, простите. Садится завтракать.
Рената. Зато мы про это уже слышали и не раз.
Рута. Он всегда при знакомстве это говорит.
Лиля. Он говорит по-русски.
Рената. Он говорит на многих языках, а толку чуть.
Лиля. Надо же, глухой разговаривает на многих языках. Я не глухая, а разговариваю только по-русски.
Рената. Это не характеризует тебя, как образованного человека.
Лиля. Вы правы.
Рута. Захочешь, или нужда будет, выучишь.
Рената. Мы русский учили под дулом Калашникова.
Лиля. У меня с языками проблема, хотя слух есть, и музыку люблю
Рената. Кроме слуха нужна усидчивость. Это как в музыке, ты на инструменте играешь?
Лиля. Нет. Начинала в детстве, но усидчивости не хватило.
Рута. Просто не было сильного желания. Усидчивость появляется от желания и устойчивость тоже. Вот Вася, это даже усидчивостью трудно назвать, работал всегда. То красками, то карандашами, то мелки брал, иногда обедает, из тарелки суп прольет на салфетку, смотрит на это пятно и говорит — красота какая. Однажды он меня попросил открыть баночку с китайской тушью и принести ему. Я у него в мастерской эту банку отколупывала, отколупывала, а потом крышка, как-то внезапно открутилась, и тушь вылилась на большой лист. Вася его, видимо, для какой — то работы приготовил, бумага такая хорошая, шероховатая, плотная и такое безобразное пятно. Я расплакалась. И тушь пролила, и бумагу испортила. Выхожу к Васе на террасу говорю, вот у тебя жена бестолковая какая. Лист этот тащу, и слезы капают. А Вася положил лист на стол, смотрит на него, потом на меня, и говорит, – ты Рута — гений, смотри, за секунду китайского императора изобразила одним махом. Я на пятно поглядела, действительно что-то есть, вроде — бы император под зонтиком идет и даже видны эти деревянные шлепанцы, вроде лавочек, на которых они в Китае ходят. Вася потом всем мой рисунок показывал, и шутил, что самому приходится корпеть денно и нощно, а жена одним махом шедевры творит, раз и все.
Рута наливает Хербсту еще кофе.
Хербст. Спасибо.
Рута. (к Лиле) Видишь, говорит по-русски, это для тебя. Он в прошлый раз по-немецки говорил.
Лиля. Откуда же он знает, что я русская?
Рената. Голубушка, это видно невооруженным взглядом.
Рута. Я написала, друзья из России. Ой, телефон звонит, (убегает)
Рената. Пойду к морю, здесь делать уже нечего. (уходит)
Хербст достает пачку сигарет, протягивает Лиле.
Лиля. Вообще — то я не курю (задумывается), но изредка балуюсь.
Хербст кладет пачку на стол.
Лиля. Возьму одну и кофе еще выпью. (закуривает).
Хербст смотрит на нее внимательно, потом открывает газету.
Лиля. А птичка одинокая на ветке вся дрожит. По — моему они странные, хотя…а воздух здесь чудесный, с утра писалось хорошо, легко, как она говорила, все мысленное у него получается …. Кусочек дюны вышел неплохо, по тону попала, раз и все, как император, нет, там целая форма сложилась. Жаль, Вальки нет. Как он там? Наверное, ничего не ест кроме печенья и шоколада. Чем бы он тут помешал? По крайней мере, можно было бы с ним на лодке покататься. Слава Богу, я Альберту не приглянулась. У них по- моему с Люлей…Телефон мобильный в поезде оставила в поезде, дуреха. Новый придется покупать, до чего обидно, и с деньгами трудновато. Придется к Руте обращаться. Интересно она сейчас по какому телефону разговаривает. Я что-то звонка не слышала, наверное, по тому. Бывает же все-таки на свете такая любовь. А я? А я возьму мой маленький холстик и нарисую (оглядывается вокруг) кусочек сада с маргаритками, «я бы Вам дала фиалок, но они все увяли…»
Хербст незаметно наблюдает за ней из — за газеты. Раздается «Волшебная флейта»
Лиля. (продолжает) Интересно, когда у них премьера, хотелось бы послушать, все — таки моя любимая опера Моцарта, после «Дон Жуана», конечно.
Хербст откладывает газету и смотрит на нее внимательно. Они встречаются глазами.
Лиля. У него интересное лицо (показывает на чашку) еще кофе?
Хербст. С молоком.
Появляется оживленная Рута.
Рута. Поговорили очень хорошо. Я в деталях рассказала о вашем приезде. Все-все. Ты знаешь, что он передал тебе?
Лиля. Мне??????
Рута. Да, да, именно, специально несколько раз повторил.
Лиля. Что?
Рута. Пусть возьмет мои чистые холсты, которые я перед смертью натянул и пусть все изрисует, обязательно.
Лиля. Спасибо, мне прямо даже неловко как-то.
Рута. В голову не бери. Раз Вася сказал, это — закон. Он очень добрый и, что не характерно для художников, любит других художников.
Лиля. Действительно, редкое качество. Мне кажется, это бывает у очень самодостаточных людей.
Рута. Вася — самый- самый. Он — художник, но, прежде всего — человек.
Лиля. Жаль, что мы с ним не встретились здесь, я как всегда опоздала.Мне не хватает общения. Вернее, общения у меня предостаточно, но хочется все-таки общаться, когда тебя понимают или, по крайней мере, стараются.
Хербст смотрит на Лилю во все глаза. Рута подходит к ней и гладит по голове.
Рута. Деточка, у тебя еще все впереди, ты еще молоденькая, ты встретишь много людей, нет не то… Ты встретишь одного человека, который будет понимать тебя, а ты его, и вы вместе, будете радоваться жизни, и дети у вас будут.
Лиля. У меня есть сын, и я совсем не такая молоденькая.
Рута. Брось, это кокетство. Смотри на все проще.
Лиля. Рута, Вы не знаете, когда премьера «Волшебной флейты»?
Рута. Около магазина весит афиша. Сегодня вечером.
Лиля. Вы не хотите пойти со мной?
Рута. Я бы с удовольствием пошла, но никогда надолго не ухожу из дома. Боюсь, Вася позвонит, а меня нет. Он волноваться будет. Вот в этом — то все неудобство. Если бы я могла бы ему сама звонить, как это бы мне жизнь облегчило. Позвонила бы, Васенька, я пойду в гости или в оперу; или просто пойду, прогуляюсь. А то у меня все на скоростях, в магазин бегу, сшибая людей. Хорошо еще, что у нас тут все под боком. Более чем на двадцать минут я никогда не отлучаюсь.
Лиля. А Вы не пробовали брать телефон с собой?
Рута. Что ты! Я и так на него не дышу, боюсь мокрой тряпкой протирать, пылинки с него сдуваю. Мало ли что? Об этом даже речи быть не может.
Лиля. Рената все лето гостит у вас, может ее попросить, чтобы она попросила перезвонить.
Рута. Ренату я могла бы попросить, но она же кратко разговаривать не умеет. Она начнет его мучить своими жалобами на здоровье, на Альберта на все, все. Зачем ему там дергаться, переживать, мало он, что ли при жизни с ней возился. Вечно ее успокаивал, их конфликты с Альбертом гасил, врачей приглашал. Они все в один голос говорили, надо чем-то заниматься, надо отвлекаться, не уходить в себя. Сколько он ее уговаривал устраивать хотя бы изредка, хотя бы домашние концерты, хотя бы для своих. Она, – нет и все. Хотя она к нему с большим уважением относилась, что для нее нехарактерно. Сходи с Люлей и Альбертом.
Лиля. Можно и одной сходить, это ведь чистая формальность, почему надо с кем-нибудь обязательно ходить. (задумывается) Конечно, приятно пойти с кем — ни будь, кто тоже любит оперу, переглядываться в любимых местах, держаться за руки, тихонько шептаться, когда очень хорошо поют, вроде, вот это он или она как музыкально, как чувствует, как красиво. А потом после чудесного исполнения, опять, взявшись за руки, отправиться в уютное маленькое кафе, заказать, что-нибудь вкусненькое и бокал вина и еще пообсуждать оперу, потом можно и стихи почитать, кто какие любит; или о музыке поговорить; или о картинах; или о книгах. Даже если ни о чем не говорить, может случиться и такое, просто хорошо и говорить даже не хочется. Ненаучная фантастика, ах как на сердце легко и спокойно, нет в нем и тени минувших тревог, словно как лебедь по глади хрустальной………….
Хербст смотрит на нее незаметно, улыбается.
Рута. Рената очень хорошо чувствует музыку, но все остальное абсолютно не подходит, я тебе этого и советовать не буду, разве только если ты ее, чем-то сильно удивишь или опять пролетит над Лю — Блё комета Галлея.
Хербст поднимается.
Хербст. Приятного вам дня.
Рута достает из-под стола табличку. “Das Mittagessen” (Обед) Трогает его за плечо, показывает.
Хербст. Спасибо, фрау Рута, нет, я в кафе поем, до свидания Лиля.
Уходит.
Рута. Вежливый, воспитанный.
Лиля. Мне тоже он понравился. У него интересное лицо.
Рута. Давай напишем ему табличку, не хотите ли прогуляться к морю? И ты ему покажешь. Он, хоть и глухой, но поговорить любит, а ты слушать будешь.
Лиля. Мне Люля как раз об этом и просила ничего не говорить, только слушать и улыбаться.
Рута. Она знает Хербста?
Лиля. Нет, она это по поводу Альберта говорила.
Рута. Альберту можно говорить, можно не говорить. Он все равно упертый баран, хотя в глубине души он неплохой, только надо копать очень глубоко, а может такое случиться, будешь всю жизнь копать и не докопаешься.
Лиля. Я не хочу копать в глубину Альберта.
Рута. Он в юности был совсем другой, потом загрубел и закостенел. Рената свое дело сделала. Я ей говорила, — не дави, сломаешь! Она не сломала, она вызвала реакцию отторжения, теперь сама страдает.
Лиля. Мне кажется им с Люлей… а не будет ли это выглядеть, как будто я навязываюсь?
Рута. К Альберту?
Лиля. Нет, если мы напишем табличку Хербсту Фогелю.
Рута. В прошлый его приезд мы частенько сидели здесь на террасе. Он мне рассказывал про своих родителей. Они из здешних мест. До войны жили в Лю — Блё.
Лиля. А про что еще он вам рассказывал?
Рута. Да так, всего не упомнишь.
Лиля. Он женат?
Рута. Ничего не говорил. Мне кажется, что нет. Повадки у него неженатого мужчины.
Лиля. А какие повадки у неженатых мужчин?
Рута.Покупает новые носки, а старые выбрасывает в мусорный бак, курит в постели, любит домашнюю еду.
​ Лиля. А домашняя еда тут причем?
Рута. Не хватает, видимо.
Появляется Рената.
Рената. УФОЛЕ ЛАЛАЛА, ЛАЛАЛА .Ходила к морю, ветрище, уши закладывает, волны. Эти ненормальные поехали рыбу ловить. Вся рыба на дне лежит от страха, глаза прикрыв. Станет рыба в такую погоду ловиться, что она дура что — ли? Варить кофе на примусе собрались. Хорошенький у них кофе получится с морской водой, дуракам закон не писан. Я села на берегу, дай, думаю, почитаю. Очки дома забыла. Ветер страницы мотает туда — сюда, залезла в дюны под куст шиповника, а там какие — то придурки валялись, целовались. Я сначала подумала,- это наши не поехали на рыбалку, решили в кустах потереться, говорю,- Альберт не прилично под кустом валяться. А парень мне, — мамаша, я не Альберт. Я ему, — если ты не Альберт, какая я тебе мамаша? Охи, ахи, голова разламываться начала.
В глазах рябит, мелькают мошки, в ушах звенит, как колокола звон, звенит надрывно, словно на погосте. Колючка от шиповника пронзила палец, и кровь сочится, капли орошают песок и мох. Кругом ни пластыря, ни йода, я вся в крови, с трудом поднявшись, плетусь, не чуя ног, и слезы капают, не столько от укола, а от обиды, что же все так мрачно, безысходно. Себе вопрос все время задаю, — зачем пошла я к морю без очков?
Рута. Покажи палец.
Рената садится, выставляя ногу.
Рута. Маленький укол, крови почти нет.
Рената. А боль чудовищная, сейчас гангрена начнется.
Рута. Принесу йод. (Уходит)
Рената. Хербст в киоске хотел сигарет, видимо, купить, а Марта всем билеты всучает на оперу. Говорит ему,- возьмите билеты, очень хорошая опера, получите удовольствие. Он ей, – я глухой, а она, как тетерев на току, — совсем недорогие, чистая благотворительность. Потом на бумажке что — то начала черкать. Всучила. Ему, как воспитанному человеку неудобно было отказаться. Она и мне вдогонку кричала, Рената, билеты, сегодня, но я бровью не повела, в таком состоянии, какие билеты.
Приходит Рута с пузырьком и бинтом.
Рута. Йод, бинт.
Лиля. А когда начнется?
Рената. С минуты на минуту.
Лиля. Рута сказала, вечером.
Рената. Как она могла знать?
Лиля. Тогда, пожалуй…
Рената поворачивается к ней и протягивает ногу.
Рената. Вот.
Лиля. Что?
Рената. Ты хотела проявить участие.
Лиля. Конечно, но…
Рената. Что?
Лиля. Опера.
Рената.При чем здесь опера?
Лиля. Вы говорили, что билеты и…
Рената обиженно отворачивается, Рута мажет палец йодом.
Рената. Сильно не затягивай, помру, будет вам тогда опера.
Рута, так давит.
Рута. Потерпи, потери, надо перевязать, чтобы, не слетело, я тихонько. Помню, Вася как-то мотор лодочный уронил себе на ногу, все пальцы были черные, и то не плакал, и ты потерпи.
Рената. Ты еще скажи мне, – до свадьбы заживет.
Рута. Все заживет и без свадьбы.
Рената. РУТА КОРМЕ МОРТЕ ЗААС ПОРТ (Рута, мне что- то плохо, как бы не помереть)
Рута. ПООСТ КОМЕ РЕСТИРЕ (Пойдем, приляжешь, отдохнешь)
Рената опирается на Руту, уходят.

Сцена шестая

Лиля с этюдником в саду. Рисует. Вдалеке «Волшебная флейта»
Лиля напевает мотив Папагено «я веселый птицелов» Я веселый птицелов, лалай лалай ла лалала. Появляется Хербст Фогель. Подходит к холсту, смотрит внимательно.
Лиля его не видит, увлеченно работает и поет.
Хербст. Как у Вас живо получились эти цветы, так свежо.
Лиля от неожиданности вздрагивает.
Лиля. Вам нравится?
Хербст отходит и садится в шезлонг.
Лиля. Все время забываю, что он глухой. Интересно, куда он дел билеты? Наверное, отдал кому-нибудь.
Хербст. Я люблю живопись, особенно такую, в стиле французских импрессионистов, люблю игру цвета.
Лиля. (не глядя на него) Я тоже.
Хербст. Этой зимой я чуть было не купил картину Ренуара «Обнаженная», кстати, в Москве.
Лиля. Вы были этой зимой в Москве?
Хербст сидит молча смотрит в небо.
Лиля. Господи, как неудобно разговаривать, может мне блокнотик завести, поговорить хочется, а получается, как у Руты, только входящие вызовы.
Хербст. Картина небольшая, но такая чудесная, молодая толстушка, освещенная яркими солнечными лучами на берегу. Пока думал, ее уже купили.
Лиля. Это он про Арт — Салон в Манеже рассказывает, точно. Я помню эту работу, даже помню девушку из французской галереи, она еще говорила мне, что, если я покупателя на эту работу приведу, получу десять процентов. Ха-ха. А потом ее кто-то купил, по-моему, на второй день картины уже не было. Значит, он был там в те же дни, что и я, чудны дела.
Хербст. Лиля, у меня к вам необычное предложение.
Лиля. Неужели у меня хочет купить, было бы приятно.
Хербст. Может быть, оно покажется для вас странным.
Лиля.Хорошо бы это было такое предложение, от которого я бы не смогла отказаться, или он мне предложение делает, мамочки…
Хербст. У меня есть два билета на сегодняшний спектакль- опера «Волшебная флейта». Вы мне компанию не составите? Конечно, с глухим идти в оперу странно.
Лиля. Вы тоже любите эту оперу? Ой…опять я…
Радостно кивает.
Появляется Рута.
Рута. Слава богу, уложила ее, дала валиум, вроде получше, вроде успокоилась, читает, надеюсь заснет.
Лиля. Я получила предложение идти в оперу сегодня вечером.
Хербст внимательно слушает, глядя в сторону.
Рута. (смотрит на Хербста) Он сам предложил?
Лиля. Да, сказал, что мне это странным покажется, а мне не кажется.
Рута. Вот видишь, как все хорошо.
Лиля. Он, оказывается, и живописью интересуется.
Рута. Да, он хвалил Васины работы, значит, понимает в живописи. Он говорил… что же он говорил?
Лиля. О моем пейзаже сказал,- свежо.
Рута смотрит на холст.
Рута. Действительно свежо, молодец. Это ты уже на Васином холсте нарисовала?
Лиля. Нет. Я стесняюсь.
Рута. Нечего стесняться, пойдем, я тебе их выдам. Он же сказал, все холсты должны быть использованы.
Уходят.
Хербст подходит к холсту долго смотрит.
Звучит «Волшебная флейта»
Хербст достает билеты изучает их, кладет в карман, уходит.

Сцена седьмая

На сцене темно. Та же терраса. Ночь. Раскаты грома, молния. Вдалеке шумит море.
Появляются мокрые Альберт и Люля.

Альберт. Ничего себе за хлебушком сходили, я думал кирдык, хана.
Люля. Господи, добрались, мне не верится. Страх — то какой! (ее всю колотит, она корчится от холода) Сколько мы в море бултыхались?
Альберт. Проклятый мотор, не ожидал от него такого.
Люля. А кто говорил все нормально, волны небольшие? И я дурочка старая поверила, поедем, красотка, кататься, прокатились.
Альберт. Какая же ты старая? Это ты- то дурочка?
Люля. Я с ног валюсь. В доме тихо, все спят. Тоже, слава богу, я думала, они с ума сходят.
Альберт. Они, поди, обрадовались, подумали, что мы утонули, успокоились, унялись и занялись своими болячками и телефонами.
Люля. Лиля, наверное, вся извелась.
Альберт. Я думаю, она даже не заметила нашего отсутствия, она про птичек читала стишки и упивалась своей неординарностью.
Люля. Зачем ты так? Ты ведь совсем не такой. В море я почувствовала твою силищу. Я там чуть не описалась от страха, а ты был такой спокойный, уверенный.
Альберт. Я? Да ты что. У меня столько в голове за это время прокрутилось, я ведь, типа на тот свет собрался, мысли были, — надо же, утону в самый светлый день своей жизни. Именно тогда, когда мне так хорошо, и мало того утоплю такую женщину! А потом я подумал так, – нет пес хренячий, ты сделаешь все, все, что только можешь, а если надо, то сделаешь то, что не можешь, но нам надо выплыть во чтобы — то не стало.
Люля. Я про это и говорю. На твоем лице прямо викинговость какая-то присутствовала.
Альберт. Да, прямо вшивый викинг с черпаком в руке и трясущимися поджилками.
Люля. Поджилок я не заметила, а с черпаком ты здорово придумал.А когда лодка на камни наскочила, я ведь плавать толком не умею.
Альберт. Камни всегда у берега, когда мы на них напоролись, я уже успокоился, понял, что тут уж по — любому я тебя вытащу.
Появляется Рута со свечой в ночной рубашке.
Рута. Ну что, покатались?
Альберт. Прокатились с ветерком.
Рута. Свет отключили. Море-то так шумит.
Альберт. (ерничая) Разве?
Рута. Лиля не хотела ложиться, вас ждала.
Люля. (к Альберту) Вот видишь.
Рута. Я задергалась, все-таки долго вас не было. Потом Вася позвонил, я сразу, — Альберт с Люлей не у тебя? Он говорит, — нет. Я успокоилась, слава богу. Сижу, жду. Лиля уснула. Рената давно спит, я ей лекарство дала. Она с утра сама не своя, конечно виду не показывала, к морю ходила, прибежала вся испуганная, вроде палец уколола или что-то такое, но я-то вижу – нервничает.
Появляется Рената
Рената. МОСТО АРТЕКА РЕПИНС ГРЕБИСКАС (Вот, картина Репина «Приплыли») КААВЕ МУРЕ СПЕРС ДЕРМИРЕ НИХТЕ (Люди волнуются, нервы себе трепят, уснуть не могут, а им хоть бы что.) АЛЬБЕРТ МЕСТЕ РИНКА ТЕЛЕФОНЕ, ПУР МАМА, ПУРЕ А ИСТ НОРМАЛЬ РЕСТИРЕ МАМА, СМЕЛЬТЕ ПУАРЕ (Альберт, мог бы позвонить, просто позвонить и сказать, мама у нас все в порядке, просто бултыхаемся на волнах, отдыхай мама, дыши спокойно)
Альберт. Там, в море нам не встретилось ни одной телефонной будки, как ни странно, и почтальон рядом тоже не проплывал.
Рената. РУТА, НЕ СОРМЕ ИХ ЗАЛЛЕ, ТУРБО СООРЕ, ПФФ (Рута, на твоем месте я бы с ними не разговаривала, далее слова негативной окраски)
Рута. Все хорошо, что хорошо кончается.
Рената. А нервы? Что прикажете с ними делать?
Альберт. Заведи маленькую коробочку и складывай туда.
Рената. Мне не маленькую коробочку, а короб огромный заводить надо.
Люля. Мы сами так перепугались.
Рената. Они сами перепугались, боже мой. А голова на что?
Появляется Лиля
Лиля. Слава Богу, вы здесь. Лежу, темно и море так шумит, и ветер стонет, ветка за окном дрожит. И вдруг я слышу ваши голоса…
Свет освещает всю группу, и мы видим; в глубине сцены стоит спиной ко всем, глядя на море, Хербст Фогель и курит.
Рута. Давайте спать, и слышен хор и голоса друзей и до единого все в сборе……… Любимая Васина песня.

Сцена восьмая

Утро на террасе. Щебетание птиц.
Рута, Лиля, Люля.
Рута накрывает на стол, снует туда- сюда с тарелками, чашками.
Лиля. Я так волновалась, вас все нет и нет, черт-те что себе напридумывала, пришла со спектакля, думала, вы уже вернулись.
Люля. Ты ходила на «Волшебную флейту»?
Лиля. Да.
Люля. Мы тоже купили билеты, перед выходом в море, я Альберту говорила, что ты любишь, предполагался наш совместный выход втроем, но кто — же знал?
Лиля. Все было бы так прекрасно, если бы не беспокойство за тебя.Такая постановка и пели просто выше всех похвал, и декорации.
Люля. Сегодня море прямо, как блюдце с молоком, бывает же так?
Рута. Тут так очень часто бывает, правда для лета это не характерно, а осенью… С вечера штормит, утром тишь и гладь и божья благодать. Я представляю, какая ты голодная.
Люля. За вчерашний день, наверное, килограмм пять сбросила, есть, абсолютно не хочется.
Рута. Я испекла оладьи. Как только их увидишь, сразу захочешь. Это такие особенно вкусные оладьи, по моему особенному рецепту, так и называются Рутины оладушки, на них никто спокойно смотреть не может. Вася обожал, мог целую миску сразу умять, а потом ходил с полным животом, вздыхал, говорил, — зачем я их столько съел, я же лопну, я же работать не смогу, импрессионисты все голодные писали…. Эх Рута, Рута, нельзя так вкусно готовить, ты же тормозишь творческий процесс художника. Но это он так. Покушать Вася очень любил, всегда спрашивал, — что у нас на обед, на ужин, на завтрак? Что можно перекусить? Он и сейчас, когда звонит, спрашивает, что я готовлю.
Лиля. Люля, я освобождаюсь от Альберта?
Люля. Это что, дежурство?
Лиля. Мне кажется…
Люля. Скажи это надо сейчас обсуждать или мы поговорим потом?
Лиля. Вчера я ходила в оперу с Хербстом Фогелем.
Люля. Ты уже не маленькая и можешь ходить куда угодно и с кем угодно.
Рута. Надо всех звать, а то оладьи остынут и кофе тоже.
Появляется Хербст Фогель.
Хербст. Утро доброе (садится за стол) рядом с Лилей
Появляется Альберт.
Альберт. Капитан, капитан, улыбнитесь, только смелым покоряются моря
Он влюбился, как простой мальчуган.
Рута. Что же Рената не идет? (кричит) Рената, завтракать. Оладьи стынут.
Альберт садится рядом с Люлей. Выходит Рената.
Рута. Садись, заждались.
Рената. Странно, обычно на меня никто не обращает внимание, никого я не интересую, а тут все вдруг ни с того, ни с сего заждались.
Альберт. Мама, может, мы с утра не будем начинать всю эту бодягу.
Рената. Конечно, мы не будем начинать бодягу с утра, она уже началась вчера. Я всю ночь не спала с этими вашими отъездами, приездами, к утру забылась, теперь вы меня, оказывается, заждались.
Люля. Рената, я тебя не понимаю.
Рената. Я, кажется, по-русски говорю.
Люля. Я не понимаю почему…
Рената. Я тоже много не понимаю… (Собирается и на одном выдохе). Я не понимаю молодящихся теток, катающихся по волнам с определенными планами и, так сказать, тайными намерениями, теток, которые привозят своих племянниц, якобы свататься, а потом вместо этого…
Альберт. Мама, я тебя прошу замолчать.
Рената. Это тебе предстоит делать всю оставшуюся жизнь под руководством …
Альберт. МАМЕР СТОПЕ ИМЕРЕ ИНТАТЕ (Мама, остановись, иначе…)
Рената. Нет уж. Давай говорить по-русски, а то тут некоторые не понимают…
Рута. Рената, ты не выспалась, встала не с той ноги, посмотри какое чудесное утро. Стоит ли его портить глупостями?
Рената. И ты туда же? Глупостями? Ты сама не знаешь, что говоришь. И никогда не знала.
Рута. Вася знал.
Рената. Вася давно умер. Он тоже не ангел был, межу прочим.
Рута. Ты о чем?
Рената. О некоторых особах, некогда посещавших сей скромный идиллический уголок, (смотрит на Люлю)
Рута. Теперь я перестала понимать.
Рената. А тут и понимать нечего, надо просто глаза раскрыть.
Люля. Это на что ты нам собираешься глаза раскрыть?
Рената. Все ты сама знаешь, не надо прикидываться.
Люля. В таком тоне со мной не разговаривают даже самые хамоватые клиенты, даже зажравшиеся снобы, покупающие дома за миллион.Ты что, думаешь, я будут это терпеть? Мы сейчас же уезжаем. Лиля, идем вещи собирать!
Рута. Люля, это все…
Рената. Рута!! Нас пугать не надо, вас здесь никто не держит.
Альберт. Мама, немедленно прекрати, ты что, белены объелась?
Рената. Еще одна жертва. Он ее защищает, идиот.
Рута.Рената, люди отдыхать приехали, успокойся, что на тебя нашло, какая муха тебя укусила?
Рената. Я сначала белены объелась, потом меня муха укусила. Теперь стала на вещи трезво смотреть. Может тебе тоже этот рецепт подойдет?
Рута. Смотришь трезво? Помнишь, Вася нам Диккенса читал вслух. «досчитай до двадцати пяти»
Рената. Я все помню. Помню, как когда-то давным-давно, когда мне тоже не спалось ночью, я вышла на крыльцо и увидела…
Альберт. Мама, зачем ты это все устраиваешь?
Рената. Ты тогда еще под стол ходил. Тебе тогда было не до любовных утех.
Альберт. Замолчи!
Лиля. «Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.»
Хербст смотрит на нее.
Рута. Телефон звонит, это Вася, сейчас все у него расспрошу, все уладится, Вася даст совет, Вася он все может (встает)
Альберт. Заткнитесь все! Как вы меня достали. Я …..
Хербст Фогель смотрит на него внимательно, они встречаются взглядами.
Альберт. И этот туда же, глухой пень, что ты вылупился на меня своими лосиными глазами?
Рута. Альберт….
Альберт. Боишься потерять их деньги, я дам тебе денег, только не принимай придурков у себя. Бежишь от жизни. Ты сейчас у Васи спросишь, про мамин бред или как меня извести до смерти или как нам всем тут…? Может, ты еще у него спросишь, что у них было с Люлей сто лет тому назад, когда маме не спалось, и она злобно шаталась по окрестностям Лю — Блё? Хрен тебе лысый, ничего ты больше никогда у него не спросишь, он умер пять лет назад, черт побери!!!!!! (бежит в дом, прибегает с телефоном, отрывает шнур с трубкой, кидает телефон и топчет его ногами)
Рута и Лиля бегут к сломанному телефону.
Рута пытается выдернуть телефон.
Лиля хватает Альберта за ноги.
Лиля. Что ты делаешь?
Альберт. Отойди от меня, коза!
Рута поднимает оторванную трубку. Отходит с трубкой, садится молча на стул.
Люля подбегает к Альберту.
Люля. Тихо, тихо… (гладит его)
Альберт отходит в сторону. Лиля и Люля пытаются сложить осколки телефона.
Люля. Вдребезги, (Лиле) принеси пакет.
Лиля бежит за пакетом.
Рута сидит в полной подавленности теребит трубку.
Рената подходит к ней.
Рената. Дай ее сюда. (пытается вынуть трубку из ее рук)
Рута сопротивляется. Прижимает трубку к груди.
Хербст Фогель встает и молча уходит.
Люля. (Альберту) Что ты наделал! Что ты наделал, глупенький.
Прибегает Лиля с пакетом, они складывают обломки телефона.
Лиля подходит к Руте.
Лиля. Мы его починим, мы обязательно починим.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ